Я не хочу в данном тексте вновь и вновь повторять все написанное за прошедшие, с тех ужасных событий, 24 года. С какими-то мнениями – согласен, с какими-то – нет …
Расскажу вам, что на протяжении штурма видел лично я сам, Сергей Милицкий. Тогда я был старшим лейтенантом.
… Мне было тогда 26, меня еще никогда не посылали в бой. За первые годы службы в «Альфе» я участвовал в разных мероприятиях, тем не менее в бою я еще не побывал. Вместо намечаемых на завтра шашлыков – тревога. Срочно приехали в аэропорт. Первая информация следующая: боевиками захвачен город на Северном Кавказе. В полете, как и большинство наших ребят, снарядив ленты своего пулемета ПК, засыпаю.
15 июня, ночью, приземлились. Стали готовиться к штурму, хотя особенно в него и не верили, если честно сказать.
Вечером 16 июня первый раз удалось поспать. Самым ранним утром нас подняли на ноги: будет штурм. Собирались очень спокойно, кто-то предложил выпить «наркомовских». Пить не стал, снял часы и сказал, если вдруг случится что-нибудь, чтобы сыну отдали. Потом вдруг забрал – сказал, ни к чему это, сам подарю.
Когда мы получали приказ, на построении, было заметно, что солдаты внутренних войск были вооружены для общевойскового боя.
Ехали на автобусе, потом некоторое время шли. Выстрелы я увидел, когда мы были достаточно далеко от больницы. Подойдя к ближайшему зданию, заметил там отдел полковника Михайлова.
Как я понимал, нашей задачей было пройти к больнице со стороны пищеблока через гаражи, но я не вникал особо, шел за командиром – полковником Деминым Ю. В., целиком и полностью ему доверяя. Мы проделали с Сергеем Савчуком проход в заборе с сеткой рабицей и вышли к гаражам. Недалеко шла уже достаточно серьезная перестрелка, а мы в тишине подбежали к пищеблоку.
От кого-то я услышал, что Федор Литвинчук, находящийся в головном дозоре, был ранен. И несмотря на то, что его из-за сильного огня вытащить не могут, я ему позавидовал – бой для него уже закончен, а для нас он только начался.
Наконец, мы оказались у самой больницы, всего нас было пять человек – А. Христофоров, Ю. В. Демин, В. Корольков, С. Савчук и я.
Очень быстро стало светло, я услышал по станции Володю Соловова: «… руке конец». Он в течение всего этого времени, оказывается, прикрывал нашей группе подход и вел бой один.
Еще с военного училища, я помню, что всегда с собой должны быть дымовые шашки. Ведь если ранят, тебя не вытащат без дыма. До Вовы Соловова было метров тридцать, мы кинули шашки, повис дым. Только вытащить Володю мы не смогли, так как плотность огня была очень большой. Мы не слышали его больше.
Нам было необходимо постоянно вести огонь, стрелять по окнам, отвлечь террористов от штурмующих групп. И если получится — попасть в сооружение.
С первым заданием справиться было просто, мы по одному, высовывались из-за угла и стреляли по основному зданию, до которого было пару сотен метров. Вторая цель была выполнена сразу – боевики нас увидели, открыв шквальный огонь. Проникнуть в сооружение мы старались, однако, хотя перед нами находилась дверь в больницу, она была настолько завалена с внутренней стороны, что даже нескольких очередей из пулемета оказалось недостаточно для того, чтобы ее пошевелить.
Все наши четкие действия мешали планам боевиков – нас стали обстреливать еще сильнее. Нас спасало только то, что мы находились в такой зоне, что пули вреда не наносили. Однако плотность огня возросла. Когда я вновь приготовился стрелять, очередь из пулемета разбила угол и меня ранило в бедро. Пуля срикошетила, а горячая оболочка остановила кровь. В итоге, мне было не больно.
Ю. В. Демин кинул вверх, практически над нашими головами, гранату — огонь оборвался. Прекрасно понимая, что нас забросают гранатами сверху, мы попросили выдвинуть снайперов, чтобы прикрыть нас от огня сверху.
Внезапно полетели гранаты, мне показалось, «моя» граната летела не с верхнего этажа, а откуда-то сбоку. Что–то попало в глаз. Демин сказал: «Дай посмотрю», и взглянул в мое лицо. Взгляд его я не забыл и сейчас. Мне перевязали голову поверх каски.
А гранаты продолжали лететь и взрываться. Мы получали осколки, много принимали бронежилеты, но доставалось также и нам. Удар – и правую руку резко подбросило. «Да, бегут мысли, повоевали — руку оторвало и глаза нет». Пробую пошевелить пальцами — рука практически в норме.
Демин спросил: «Готовы?» Я в ответ: «Да, но вы команду дайте — я так не побегу». «Три, два, один – побежали», — и мы бросились. Кажется, каких-то двадцать метров, а побежали мы быстро, однако пули всегда быстрее. И они нас нагнали, сбили с ног, так что завершали мы свой рывок на четвереньках. Нам очень повезло, что ребята, протянув руки, вытащили нас за укрытие. Мне заматывали ногу, но я даже не обращал на это внимание. Гораздо хуже было с Саней: пули, пробив сбоку бронежилет, попали в спину, в автомат – очень сильно повредив руку.
Так для меня закончился этот бой …
Кавалер четырех орденов Мужества,
полковник С. Милицкий
